Кристина Труфанова, координатор проектов фонда «Благотворительное общество «Адреса милосердия»
«По закону мы имеем право тратить около 20% от пожертвований на содержание нашего фонда — оплату труда специалистов, аренду помещения, обучение сотрудников и прочее. Однако пожертвования существуют разные. Те, что совершаются специально для поддержания деятельности фонда, мы используем полностью. Если же средства начисляются в помощь нашим подопечным, мы стараемся на нужды фонда тратить не более 8-10% от этих сумм. Существуют также адресные пожертвования, направленные определенным людям, нуждающимся в срочном лечении. По этическим соображениям мы не берем полагающуюся нам часть средств из таких пожертвований».
пользователей рунета чаще участвовали в благотворительности, если бы им предоставляли проверенную информацию о проектах помощи (Источник: Проект «Добро Mail.ru» в партнерстве с ВЦИОМ, декабрь 2013)
пользователей рунета отказываются от участия в благотворительности из-за недоверия к соответствующим организациям (Источник: Проект «Добро Mail.ru» в партнерстве с ВЦИОМ, декабрь 2013)
2. Зачем люди работают в благотворительных фондах? Вы там все идейные или вам платят хорошие зарплаты?
Олеся Кашаева, президент благотворительного фонда «Дорога в жизнь»
«Сомневаюсь, что в благотворительные фонды идут работать из-за зарплат, поскольку у сотрудников таких организаций они минимальные. Большинство людей работает за идею, ради искреннего желания помогать людям и менять мир к лучшему. К примеру, наш фонд занимается помощью матерям, которые оказались в трудной финансовой и человеческой ситуации. Когда женщина беременна или находится в отпуске по уходу за ребенком и при этом совершенно не чувствует поддержки от своих родственников, она обращается к нам. Мы помогаем таким женщинам получить образование, найти удобную работу на дому, открыть свой бизнес, то есть реализоваться по мере собственных сил. Так получилось, что в нашем фонде в основном работают именно такие молодые матери, многие из которых находятся в декретном отпуске. Разумеется, здесь не приходится говорить о каких-то «хороших зарплатах». Например, руководитель проекта получает 20 тыс. руб., а PR-специалист — 15 тыс. рублей».
3. Можно ли верить фотографиям несчастных детей в соцсетях и призывам жертвовать им деньги на операцию? Как отличить мошенников от тех, кому на самом деле нужна помощь?
Екатерина Милова, директор по развитию фонда ОРБИ
«Помогать адресно, лично стоит, только если вы знаете этого человека. Если речь идет о фонде, то в первую очередь нужно посетить его сайт, изучить документы: свидетельство о госрегистрации, устав, цели, задачи. Кроме того, любая подлинная благотворительная организация после каждого мероприятия или сбора средств публикует у себя на сайте подробный отчет. Там можно увидеть данные о каждом переводе средств — на что пошли собранные деньги. Если вы все же с предубеждением относитесь к удаленной помощи, то лучше всего приехать в фонд и посмотреть на все своими глазами. Это был мой путь: я сама из тех людей, кто пришел в благотворительность извне и относился к ней с некоторым недоверием. Тогда я приехала в фонд «Созидание» для участия в сборе посылок с вещами для малоимущих людей из разных регионов России. Я увидела, как работает фонд, как сотрудники отвечают на звонки, как люди реально работают.
Я всегда прошу друзей очень аккуратно относиться к сбору средств в сети и не делать бездумных перепостов. Если история зацепила и вы хотите сделать перепост или перевести деньги, то посмотрите, кто изначально автор поста, свяжитесь с ним и задайте вопросы. Чаще всего в ответ будет тишина».
4. Как вы привлекаете известных людей к благотворительной деятельности? Все ли знаменитости соглашаются и хотят ли они чего-то взамен?
Анастасия Черепанова, директор фонда «Галчонок»
«Все знаменитости, которых мы привлекаем к благотворительной деятельности, помогают нам безвозмездно. Например, среди членов нашего попечительского совета есть две актрисы — Юлия Пересильд и Юлия Снигирь. Они оказывают нам очень большую поддержку, участвуют во внутренней работе фонда, различных совещаниях, мероприятиях, навещают наших подопечных, которым приятно видеть известных актрис. Кроме того, девушки привлекают к участию в проектах своих друзей, многие из которых тоже известные люди. Знаменитости охотно соглашаются нам помочь, ведь им не безразличны проблемы наших подопечных — детей с инвалидностью. Однажды наш фонд участвовал в аукционе, и мы решили написать балерине Ульяне Лопаткиной. Она охотно откликнулась на письмо и предоставила аукциону свои пуанты. В итоге они оказались самым дорогим лотом и помогли оплатить несколько курсов реабилитации для наших подопечных».
5. Все ли способы привлечения денег на благотворительность хороши?
Елена Смирнова, директор благотворительного фонда «Созидание»
«Я считаю, что репутация фонда намного важнее, чем деньги, собранные не самым достойным способом. Мы очень принципиально подходим к вопросу о том, к кому обращаться за помощью и где ее получать. Например, за время работы фонда бывали случаи, когда нам предлагали собирать средства в стриптиз-барах. Я считаю это недопустимым. Кроме того, мы бы не стали ставить ящики для пожертвований в Госдуме. Если правительство хочет помочь развитию благотворительности в стране, то пусть оно примет соответствующие законы. Помимо этого мы не любим давить на жалость, рассказывая о том, что нуждающиеся в средствах люди страдают и могут умереть. Наш фонд стремится к тому, чтобы все мероприятия были веселыми и жертвовать деньги было радостно, а не скорбно».
6. Когда собирают деньги, часто говорят: даже ваши 100 руб. могут спасти жизнь. Это правда? Откуда в фонды приходит больше денег — от тех, кто жертвует по 100 руб., или от крупных жертвователей?
Катя Бермант, директор фонда «Детские сердца»
«Многие люди считают, что при желании миллионеры могут спасти всех — достаточно лишь пожертвовать в каждый благотворительный фонд крупную сумму. На самом деле это огромное заблуждение хотя бы потому, что миллионеров на земле не так уж много, а людей, которые нуждаются в помощи, с каждым годом не становится меньше. Так уж исторически сложилось, что наш фонд изначально был ориентирован на большое количество маленьких пожертвований, нежели на крупные суммы, приходящие от одних и тех же лиц. И мы считаем, что это правильно.
В «Детских сердцах» существует «Секретная группа ангелов» — сообщество людей, каждый из которых переводит на счет фонда по 100 руб. в месяц. Стать «секретным ангелом» может любой человек. А вообще, если удастся собрать по 100 руб. с каждого в 15-миллионной Москве, то у нашего фонда не будет проблем со средствами».
7. Благотворители часто устраивают для детей из детских домов разные праздники и акции. Не лучше ли потратить эти деньги на помощь потенциальным приемным родителям?
Елена Фортуна, основатель журнала для приемных родителей «Родные люди», мама шести приемных детей
«Праздники и бесконечные подарки сильно затрудняют дальнейшую адаптацию ребенка в обществе. Сама система детских интернатных учреждений устроена так, что ребенка полностью обслуживают и у него нет понимания, что какие-то вещи надо зарабатывать, что просто так подарки на голову не падают. Если ребенок из хорошего, богатого детского дома попадает в семью в сознательном возрасте, у него правильная расстановка материальных приоритетов отсутствует еще очень долго. У нас старший ребенок в семье пять лет, и до сих пор, когда мы ему что-нибудь привозим, он говорит: «Это нам бесплатно дали?»
Нужно заниматься людьми, которые реально могут помочь этим детям, — кровными родителями, которые не сдадут их в детский дом (я говорю сейчас об асоциальных семьях), либо будущими приемными родителями. Конечно, есть дети, трудно устраиваемые в семьи. Очевидно, что из большого количества мальчиков-подростков, которые сейчас в детдомах, семью найдет процентов пять. Потому хорошо бы вкладываться в их лечение, обучение, профориентацию — в то, что поможет им жить дальше. А лучший подарок — это если волонтер, который хочет помочь, будет постоянно общаться с ребенком, станет ему другом, близким человеком».
8. Сотрудники благотворительных фондов подают милостыню нищим и инвалидам в метро?
Арина Венедиктова, исполнительный директор фонда «Цвет жизни»
«Не могу сказать за других сотрудников нашего фонда, но сама я милостыню подаю практически всегда. Мне кажется, люди часто смешивают понятия «благотворительность» и «милостыня», хотя это совершенно разные вещи. В первом случае мы говорим о явлении социальном, а во втором — о глубоко личном, зачастую связанном с религиозными взглядами. Но вообще, наша работа, безусловно, откладывает определенный отпечаток на мировоззрение. Если в метро я вижу нищего с очевидными недугами вроде отсутствия рук или ног, то даю ему деньги. Конечно, я прекрасно понимаю, что он на кого-то работает и за свое место отдает большую часть заработанных денег. Но вместе с тем я знаю и то, как тяжело живется инвалидам в нашей стране. Я уверена, что какая-то часть поданных мной денег достанется этому человеку. Тем не менее существуют те, кому я никогда не подам милостыню. Во-первых, беременным или женщинам с детьми. В сфере благотворительности существует очень большое количество организаций, которые способны им помочь. Женщины, которые просят деньги в метро, вероятно, не обращаются за социальной поддержкой осознанно и вдобавок подвергают опасности своих детей. Кроме этого я не подаю военным, выступающим на улицах, если при этом они не инвалиды. Считаю, что такие люди поступают недостойно».
Благотворительный фонд (БФ) является некоммерческой организацией (НКО), которая в соответствии с Федеральным законом «О некоммерческих организациях» может быть создана по инициативе учредителя (учредителей) на основе добровольных имущественных взносов в целях, предусмотренных действующим законодательством РФ. Общественный фонд является общественным объединением, учреждаемым гражданами, и в своей деятельности также должен руководствоваться Федеральным законом «Об общественных объединениях». Подача документов на открытие некоммерческого фонда должна быть осуществлена в течение 3 трех календарных месяцев с момента принятия решения об открытии (создании) НКО в организационно-правовой форме фонда.
Благотворительный и общественный фонды не предусматривают членство. Фонд может иметь в своем составе участников, которые не являются учредителями или членами фонда. В большинстве случаев целью фонда является накопление и сбор денежных средств, а также имущественных взносов и пожертвований. Деньги и имущество, накопленное фондом, может и должно быть направлено на цели, ради которых создавался фонд, которые также прописываются в уставе некоммерческого фонда. Согласно закону о некоммерческих организациях фонд преследует социальные, благотворительные, культурные, образовательные или иные общественно полезные цели. Общественный фонд обязан использовать сформированное им имущество на общественно полезные цели, а благотворительный фонд - на благотворительные цели.
Основное отличие обычного фонда от благотворительного фонда
состоит в том, что благотворительный фонд обязан не менее 80% (восьмидесяти процентов) полученных от дарителей и жертвователей денежных (имущественных) средств направлять на благотворительные цели, которые являются предметом деятельности любой благотворительной организации. Положения, обязывающие благотворительный фонд производить выплаты в указанном размере, предусмотрены Федеральным законом «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях».
Благотворительная деятельность фонда в соответствии с вышеуказанным законом может быть направлена на: социальную поддержку и защиту граждан; социальную реабилитацию безработных и инвалидов; подготовку населения к преодолению последствий стихийных бедствий или иных катастроф; оказание помощи пострадавшим жертвам репрессий, беженцам и вынужденным переселенцам; содействие укреплению мира между народами и предотвращение социальных конфликтов; содействие защите материнства и детства; содействие просвещению и духовному развитию личности; содействие охране здоровья граждан и пропаганде здорового образа жизни; охрану окружающей среды и защиту животных; охрану и содержание культурно-исторических объектов и территорий; социальную реабилитацию детей-сирот и безнадзорных детей; содействие профилактике социально опасных форм поведения граждан.
Адрес благотворительного фонда является местом нахождения его исполнительного органа, по которому Минюст, ФНС, а также другие компетентные государственные органы и организации могут связаться с фондом (БФ). Юридический адрес фонда и фактический адрес фонда должны совпадать по одному месту нахождения фонда в соответствии с налоговым законодательством. Фонд можно зарегистрировать на домашний адрес учредителя или руководителя (директора, президента) такого фонда. Для регистрации фонда по домашнему адресу (по месту нахождения квартиры) требуется обязательное наличие у арендодателя права на предоставление помещения. Право на предоставление юридического адреса для открытия фонда должно быть подтверждено документально (например, свидетельством о государственной регистрации права собственности или аренды помещения).
При создании и регистрации благотворительного (общественного) фонда учредители должны сформировать органы управления фонда и отразить структуру управления в уставе фонда. Органами управления фонда могут быть: правление фонда, президиум фонда, совет фонда, председатель фонда, президент фонда, директор фонда и т.д. Благотворительный фонд после его открытия не может самостоятельно вести предпринимательскую деятельность, поскольку для ведения коммерческой деятельности, связанной с извлечением прибыли, фонду нужно создавать хозяйственные общества и товарищества. В фонде должен быть создан и действовать надзорный орган - попечительский совет фонда, функционирующий на общественных началах. Также в фонде может быть создан ревизионный орган (ревизор фонда, ревизионная комиссия фонда), контролирующий хозяйственную деятельность БФ.
После открытия и регистрации благотворительный (общественный) фонд приобретает статус юридического лица и становится отдельным хозяйствующим субъектом. После государственной регистрации фонда он приобретает полную правосубъектность (правоспособность, дееспособность, деликтоспособность). Открытие фонда подтверждается регистрацией его устава и выдачей свидетельств о регистрации, о постановке на учет, о присвоении учетного номера, а также предоставлением выписки из ЕГРЮЛ. Регистрация БФ во внебюджетных фондах и органах статистики производится автоматически в режиме одного окна: все регистрационные номера присваиваются при внесении фонда в базу данных ЕГРЮЛ.
В случае нарушения благотворительным фондом целей, для которых он был открыт, а также положений закона о некоммерческих организациях в части ведения предпринимательской деятельности, фонд может быть ликвидирован по решению Минюста и суда. Регистрация добровольной ликвидации фонда по решению учредителей или иных органов управления фондом не производится в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.
Руководитель проекта «Добро Mail.Ru »:
Если хочется помочь по-настоящему, стоит включать не только сердце, но и голову. Для начала, не стоит подавать деньги людям на улице, в метро и на вокзалах. Казалось бы, передача денег лично в руки должна быть максимально эффективной, вот только в данном случае деньги идут мафии мошенников, а не тем людям, которые нуждаются в деньгах. Прежде чем жертвовать деньги, стоит удостовериться в том, что они отправятся по назначению.
Не стоит начинать благотворительность с перевода больших денег: начните с какой-нибудь необременительной суммы, а заодно посмотрите, как организация отчитывается о распределении средств. В дальнейшем можно будет настроить автоматическое списание суммы со своего счета в пользу благотворительного фонда, чтобы он мог лучше планировать свою работу.
Большая часть людей начинает заниматься благотворительностью с оказания помощи детям, меж тем самый незащищенный слой населения — тяжелобольные взрослые. Мы провели исследование совместно с ФОМ и выяснили, почему люди не склонны помогать взрослым: у людей есть стереотипы о финансовой состоятельности взрослых и установка «дети — наше будущее». Обратите внимание на фонды помощи взрослым: «Живой», ОРБИ, Фонд борьбы с лейкемией и другие. Также часто люди обходят вниманием организации, которые помогают детям-сиротам получить профессию или занимаются профилактикой социального сиротства — помогают семьям в кризисных ситуациях и делают так, чтобы ребенка не отобрали. Такие программы очень нуждаются в поддержке.
Люди, которые хотят кому-то помочь, делятся на три группы. Представителям первой достаточно просто сказать: «Ой, беда», и они несутся решать проблему любым способом, особенно перепостами. Их невозможно заставить проверять информацию, которую они передают дальше. Они уверены, что благими намерениями можно оправдать любой неблагоразумный поступок. Эта группа — питательная среда для интернет-мошенничества под видом благотворительности, изменить их невозможно, и я стараюсь их не осуждать. Представители второй группы более осторожны и полагаются исключительно на персональные рекомендации от знакомых. Третья группа людей просто хорошо дружит с «Гуглом»: когда их приглашают перевести средства в пользу какой-либо организации, они проверяют ее историю и смотрят на отчеты о проделанной работе.
Вы не представляете, сколько в интернете происходит банального хулиганства, когда люди без всяких соображений личной выгоды пытаются запустить цепную реакцию в виде репостов. В Рунете, например, до сих пор циркулируют призывы писать в больницу мальчику, сочинившему сказку о лунном лучике , хотя мальчик давно умер.
При этом не стоит бояться того, что за фотографией больного ребенка в интернете будет стоять одна из благотворительных организаций, которые учреждаются чиновниками для отмыва средств — они не занимаются публичными акциями. Эти люди заводят свои отмывочные «помойки» уже с пониманием того, под какие средства и подношения бизнесменов они устроят свой «фонд». Госчиновник собирает на особняк в том ведомстве, в котором он служит, и в публичное поле не лезет.
Правило первое: благотворительность должна быть честной. Это значит, что нужно понимать, кому и на что вы собираетесь дать деньги. Если на улице к вам подходят непонятные люди с непонятными ящиками, то они, скорее всего, нечестные. Если же у фонда есть адрес, городской телефон и какая-то история, то он занимается честной благотворительность. Но это не всегда значит, что она разумная.
Отсюда следует второе правило благотворительности: она должна быть разумной. Послать ребенка за миллионы денег на реабилитацию в Германию — все равно что отправить человека на две недели в лучший спортклуб: он от этого олимпийским чемпионом не станет. Есть доказательная медицина, основанная на том, что эффективность тех или иных методик доказывается мультиклиническими, слепыми и рандомизированными исследованиями, результаты которых публикуются в рецензируемой научной прессе. Все, что не относится к вышеописанному, является хиромантией и мракобесием. Вы можете собрать деньги ребенку на поездку к целительному источнику, в действенность которого верит мать ребенка, — это будет честная, но неразумная благотворительность.
Нельзя людям запрещать заниматься неразумной благотворительностью, потому что людям часто хочется сделать какую-нибудь трогательную глупость. Среди моих подопечных есть девочка с ДЦП, которая мечтала иметь фигурные коньки. Но она не может ходить, поэтому не смогла бы на них кататься. Однако одна женщина подарила их ей на день рождения. Тратить деньги таким образом неразумно, но запрещать это делать — все равно что запрещать дарить близким людям цветы, которые завтра завянут.
Третье правило: благотворительность должна быть эффективной. Есть такое заболевание — аспергиллез, которое поражает людей с низким иммунитетом, например, больных раком, и обычная плесень, растущая на стенах, становится для них смертельно опасной. Лекарство от аспергиллеза для одного ребенка стоит 26 тысяч долларов. При этом в основном грибок попадает в организм через уколы. Поэтому, если использовать современные и качественные расходные материалы для капельниц — катетеры, переходники и другое, то можно избежать попадания грибка. На 100 тысяч долларов можно закупить столько правильных материалов для капельниц, что их хватит на всю страну на год. То есть на одну и ту же сумму можно спасти четверых детей, если вы покупаете лекарство уже заболевшим, или уберечь от него две тысячи больных раком детей. Значительно сложнее, хоть и эффективнее, смотивировать людей скинуться на капельницы, переходники и катетеры для всех, чем пожертвовать деньги на спасение одного. Значительно эффективнее построить в больницах хорошую вентиляцию, чтобы плесневые грибки не заводились и инфекция не распространялась, но мы пока еще не дошли до того, чтобы люди давали деньги на строительство вентиляции для всех, а не на спасение одного ребенка, который умирает из-за плохой вентиляции.
Роман Белоусов, основатель частного приюта для животных 50 Pets :
В случае с животными иногда пропиарить бездомную собаку в соцсетях бывает полезнее, чем перевести денег ей на еду — так она быстрее найдет владельца. Кого стоит остерегаться, так это людей в разноцветных жилетках, которые ходят по электричкам с щенками на руках и рассказывают о том, что помогают животным, прося помощи и разводя на истерику. Когда вбиваешь в поисковик название их организации, то понимаешь, что у них даже нет сайта, а рядом с упоминанием названия вертится какое-то юридическое лицо, и выручаемые этим «фондом» средства идут, соответственно, на зарплату руководителю этого юрлица и нескольким волонтерам. У приюта должен быть сайт, а на сайте или в пабликах приюта в соцсетях должны быть фотографии, которые показывают истории пристраиваемых животных в развитии, а не просто набор картинок из интернета.
О том, почему личное участие во многих случаях ценнее денег, нужна ли зарплата работникам фондов и почему подход «помогать нужно молча» малоэффективен расскажет представитель благотворительного фонда «Друзья» Ирина Шанаева.
1. Лучше помочь напрямую нуждающимся, чем через фонд
Адресная помощь привлекает тем, что вы можете выбирать, кому конкретно хотите помочь, и сразу увидеть результат: куда были направлены деньги и что из этого вышло. Именно так рассуждает большая часть населения России, которая решила помогать.
С адресной помощью у нас в стране всё достаточно неплохо. И это, несомненно, хорошо: люди не бросают друг друга в беде. Но с другой стороны, адресная помощь лишает сферу благотворительности возможности к системным изменениям.
То есть 200 рублей, направленные вами (и ещё тысячей таких же, как вы) на лечение ребёнка, позволят оплатить дорогостоящую процедуру в заграничной больнице. Но те же деньги, полученные фондом на реализацию программы, помогут привезти технологию лечения в Россию и помочь не одному ребенку, а тысяче. Это всё, конечно, условные цифры, но сам механизм работает так.
2. Любая помощь хороша
Когда представители благотворительности говорят, что любая помощь нужна, они имеют в виду, что не нужно отказываться от идеи помочь, если вы не можете сразу пожертвовать миллион долларов или построить приют для бездомных животных. Очень важно, чтобы каждый помогал в меру своих сил.
Другое дело, что эти силы нужно направить в верное русло. Притащить мешок игрушек в детский дом - это уже много лет как очень неактуальная помощь, если не вредительство.
Некоторые попытки «причинить добро» - деньгами ли, игрушками или волонтёрством - часто приводят к плачевным ситуациям.
Намного лучше узнать у фондов, какая помощь действительно нужна. Общение со стариками и детьми, личный пример, помощь с логистикой, регулярные пожертвования на уставную деятельность - чаще всего у фонда тысяча и одна актуальная задача и несколько долгосрочных системных проектов. Найти себе применение и принести настоящую пользу достаточно легко, нужно только спросить.
3. Благотворительные фонды должны использовать пожертвования только для подопечных
У благотворительных фондов также есть уставная деятельность, которая требует средств. В уставную деятельность фонда входит вся административная часть, без которой фонд просто закроется: аренда офиса, коммунальные платежи, заработная плата сотрудникам, офисная техника и так далее.
Если вы жертвуете только на целевые программы (а мы помним, что всем хочется, чтобы именно его деньги пошли обязательно на лечение нуждающегося), то средств на элементарные нужды фонда не остаётся. Скорее всего, НКО не сможет развиваться, будет пытаться выжить или скоро закроется.
4. Если помогаешь, то делай это тихо
Есть такая установка у людей в нашей стране. Но она в корне неправильна. Говорите о том, что помогаете, вслух - и за вами потянутся другие. Когда люди видят, что кто-то из их окружения - с такими же интересами и уровнем дохода, с теми же ценностями - помогает, они охотнее попробуют сделать то же самое.
Не сомневайтесь в реакции окружающих, а подавайте пример, вдохновляйте друзей, знакомых и коллег делать добрые дела. Уверяем, в вас никто не бросит камень. А если с вашей подачи участвовать в благотворительности начнёт ещё хоть один человек, вы не зря прожили эту жизнь.
5. Единственная цель фондов - найти деньги на подопечного (операцию, передержку и так далее)
Это главная, но не единственная цель. Есть побочные цели и задачи, которые помогают найти жертвователей и волонтёров. Чтобы о фонде узнали, нужно разработать сайт, завести группы в социальных сетях, участвовать в благотворительных мероприятиях, печататься в СМИ. Для этого нужны профессиональные штатные или внештатные сотрудники. В этом фонды ничем не отличаются от бизнеса.
6. Сотрудники благотворительных фондов не должны получать зарплату
Согласно исследованию, проведённому фондом «Нужна помощь», порядка 88% пользователей русскоязычного сегмента интернета не готовы жертвовать деньги на зарплаты сотрудникам благотворительных организаций.
А теперь давайте подумаем. Сотрудники фондов выполняют важную работу? Эта работа лёгкая?
Сотрудники фондов выполняют такую же работу, как и все остальные, только чаще всего эта работа намного тяжелее эмоционально и редко имеет хоть какой-то нормированный график.
7. Лучший способ помочь - перевести деньги
Закон об НКО разрешает сотрудникам фонда использовать до 20% пожертвований на административные расходы. Это значит, чем меньше фонд получает поступлений, тем меньше может потратить на собственные нужды. В том числе на найм постоянного или временного персонала, оплату логистики (что-то перевезти, что-то забрать) и услуг подрядчиков.
Поэтому иногда фондам больше, чем деньги, нужна помощь здесь и сейчас с решением конкретных задач. Выручают в такие моменты волонтёры. Многие фонды, которые наладили работу с волонтёрами, доверяют им огромную и важную часть работы и поэтому реализуют масштабные долгосрочные проекты. Некоторые фонды и мелкие некоммерческие организации выживают только благодаря помощи волонтёров.
8. Волонтёрство - это мытьё окон и покраска заборов
Волонтёры разные нужны, волонтёры разные важны. Традиционное волонтёрство - важная часть помощи фондам. Оно может принимать разные формы: автомобилисты часто помогают с доставкой негабаритных грузов, кто-то помогает с уборкой или мелким ремонтом, с облагораживанием зелёных зон и организацией мероприятий.
Однако этим волонтёрство не ограничивается. В некоторых фондах есть волонтёры, которые, не являясь сотрудниками, отвечают за часть внутренней работы. Постоянно. Например, за координацию всех волонтёров или отдельной программы, обработку входящих предложений от корпоративных жертвователей и доноров и так далее.
Менее распространена в нашей стране, но достаточно популярна за границей практика интеллектуального волонтёрства. Она пришла из юридической сферы, где работа pro bono в пользу незащищённых слоёв населения - норма для любого адвоката.
Сейчас посвятить несколько часов своего профессионального времени в пользу фонда может любой специалист, который хочет помогать своими навыками и экспертизой. Поэтому, если вы не очень дружите с молотком и гвоздями, но при этом прекрасно справляетесь с вёрсткой сайта или пишете гениальные тексты, можете предложить фонду свои услуги безвозмездно - и эффект от этого будет гораздо выше, чем если бы вы мучились с десятым гнутым гвоздём подряд. Для фонда такой вклад будет очень ценен, ведь с помощью нового сайта или хорошего текста он сможет собрать больше средств и привлечь больше ресурсов для реализации целевых программ.
Таким образом вы сэкономите фонду средства на привлечение специалиста вашего уровня, время на поиск профессионала, уменьшите риск столкновения фонда с неквалифицированным или недобросовестным подрядчиком, снимете головную боль с сотрудников НКО, которые смогут сосредоточиться на своих непосредственных задачах. И поможете привлечь средства на крупные проекты.
9. Волонтёрство - это безвозмездная, а значит, необязательная работа
Волонтёрство - дело добровольное, это правда. Но это значит лишь то, что вы добровольно пришли в фонд и предложили свою помощь, взяли на себя ответственность и пользуетесь доверием фонда. А не то, что вы можете в любой момент пропасть, так и не выполнив взятых на себя обязательств.
Нужно понимать, что сотрудники НКО на вас рассчитывают, тратят время и усилия для вашего обучения и погружения в задачу, а также очень стараются вас мотивировать и отблагодарить по мере возможности.
Если вы понимаете, что по какой-то причине не можете выполнить взятые на себя обязательства, пожалуйста, поведите себя так же, как вы бы повели себя с близкими, клиентами, любыми другими людьми не из НКО: найдите себе замену, оплатите выполнение задачи, выполните раньше, чем собирались. Найдите способ довести работу до конца. Для вас это не основная работа, и наказывать вас, конечно, никто не будет. Но своей безответственностью вы накажете фонд, а ещё хуже - его подопечных. Кому-то вовремя не привезут лекарства, у кого-то сорвётся праздник, кто-то не пройдёт очень нужный курс по социализации.
В бизнесе, если провалить задачу, останутся недовольными клиент и начальство. В благотворительности ставки ещё более высоки. Поэтому лучший совет для волонтёров - это быть честным человеком и держать слово.
10. Существенный вклад могут внести только крупные компании, моё участие никто и не заметит
Лучший вклад компании в благотворительность - это привлечение к процессу сотрудников. Ведь корпоративные пожертвования или волонтёрство чаще всего носят разовый, нерегулярный характер. Хотя есть и замечательные исключения, когда компании развивают долгосрочные благотворительные программы совместно с фондами. Чаще всего это международные компании, которые выбирают крупные, известные фонды. Это, безусловно, хорошая практика, которую нужно развивать.
Однако российский бизнес, особенно в регионах, склонен давать на благотворительность «лишние» деньги, когда они есть, и неизвестно, будут ли они ещё. Поэтому малоизвестные средние и маленькие фонды остаются без регулярной поддержки и не могут планировать свою деятельность хотя бы на несколько месяцев вперёд, не говоря уже о многолетних планах.
Во всем мире, и Россия не исключение, львиная доля (и самая надёжная часть) поступлений - это частные пожертвования. А самое главное - это регулярные пожертвования. Ваши 200 рублей в месяц позволяют фонду спланировать развитие программы или провести мероприятие.
А если вы лично можете подарить несколько часов в месяц своего профессионального времени, то это позволит сэкономить (например, не брать сотрудника в штат или отказаться от услуг платных фрилансеров) и направить средства на целевые программы фонда.
". Начиналась она с обвинений в адрес злоязыких сволочей, никому никогда не помогших, но наводящих тут критику на добрых людей. Как человек, занимающийся наблюдением и анализом благотворительных сборов в социальных сетях с 2010 года, замечу, что эти обвинения давно стали ритуальными и именно с них начинается ответ что диких, что системных собирателей на любую критику. Единственная цель подобных кульбитов - переключить внимание с сути критических замечаний на личность критикующего.
Не стал исключением и этот раз. Не смотря на ряд здравых идей, высказанных Антоном, в его статье есть множество передергиваний и некорректного изложения фактов. Именно об этом я и хочу поговорить в своей статье, остановившись на некоторых из мифов, якобы разоблачаемых господином Носиком.
Благотворительные фонды создаются для отмывки денег
Я не очень поняла, что имеет в виду Антон под "отмывкой денег" и на что возражает. Можно ли фонд использовать для легализации криминальных доходов? Можно, только дорого, есть способы дешевле. Можно ли обналичивать средства? Можно. Можно ли использовать для передачи каких-либо средств нужному человеку так, чтоб это не вызывало вопросов и не было заметно для публики? Опять же, можно.
Самый простой путь - создать в благотворительном фонде программу, истинной целью которой будет именно выплата гонораров супругам "нУжников", оформить этих самых супруг как "координаторов программы" и выплачивать им зарплату. Причем жертвователи, если фонд собирает пожертвования, ничего не заметят - в отчетах Минфину все эти выплаты будут учтены в графе "реализация программ". Так что разделить средства, реально ушедшие на цели, заявленные фондом, и на содержание "нУжников" будет невозможно.
В общем-то, именно эту схему я расписала в своем цикле "Принцип трансформатора" ). В проекте, послужившем иллюстрацией, можно говорить и о небрежных отчетах, и о введении жертвователей в заблуждение относительно дальнейшей судьбы их пожертвований.
Какие еще сомнительные схемы возможны в благотворительности? Например, можно получать недвижимость из федерального имущества без аукциона, передавать имущество нужным людям так, чтоб не отняли. Можно… В общем, много чего интересного можно делать, если у тебя есть свой благотворительный фонд.
И я искренне не понимаю, зачем человеку отрицать очевидное, если с законодательством в этой области он хорошо знаком.
Между фондами и частными собирателями помощи существует конкуренция. Фонды недовольны "партизанскими сборами", потому что они теряют доходы
Антон Носик убедительно пишет, ссылаясь на исследования CAF, что фонды не заинтересованы в борьбе с дикими собирателями, у них итак все хорошо, рынок растет. Однако если заглянуть в исследование "Благотворительность в условиях кризиса " от 19 февраля 2015, то там можно прочитать следующее:
"..большинство руководителей НКО (69%) сосредотачивают свои усилия на привлечении средств в организацию и оптимизации расходов. .. за последние пять месяцев увеличилась доля руководителей НКО, заявляющих о приоритетности сферы экономики и финансов для своей организации.
Это является еще одним подтверждением того, что основная проблема НКО - сокращение объемов финансирования усугубляется
, что заставляет руководителей НКО все больше сосредотачиваться в своей деятельности на поддержание финансовой стабильности и экономического положения организации
"
В другой работе из того же источника, "Исследование частных пожертвований в России в 2014-2015 году ", откуда Антон Носик взял цифры роста количества жертвователей, строчкой ниже написано об уменьшении объема средств, переданных на благотворительность, со 160 млрд. в 2014 рублей до 146 млрд. рублей в текущем году.
Даже если за прошедшие с момента публикации первого отчета 9 месяцев ситуация изменилась и положение НКО стабилизировалось, это произошло не само по себе, а за счет сверхусилий, предпринятых сотрудниками этих организаций. Люди, оказавшиеся перед лицом финансовой нестабильности, несущей угрозу значимым для них проектам, склонны аккумулировать все доступные ресурсы, не надеясь, что ситуация улучшиться сама по себе и заранее беспокоится о возможных конкурентах.
Ниже Антон Носик доказывает, что не все мелкие организации хотят становиться крупными, что действительно так. Далее он приводит в пример такие фонды как "Русфонд" и "Подари жизнь", к успеху которых стремится отнюдь не каждый. Однако эти фонды никогда не собирали в социальных сетях , в отличие от мелких фондов и группок единомышленников, для которых именно сбор на личные реквизиты зачастую является одним из существенных источников финансирования. И вполне резонно, что для фонда "Домики для бездомных поросят" группа сбора помощи в социальной сети с названием "Помоги поросенку" - вовсе не незначительная помеха, а прямой конкурент, оттягивающий как внимание публики, так и живые деньги.
Так что Антон несколько лукавит, утверждая, что конкуренции между дикими собирателями и благотворительными фондами в социальных сетях нет.
Антон Носик совершенно верно отмечает, что появляются новые методы лечения, и что государство никогда не будет поспевать за изменениями. Однако есть принципиальная разница между подстраховкой общества на время, достаточное для неторопливого государства, чтоб признать валидность данного метода лечения и принятия его в программу госгарантий, и полным перекладыванием оплаты высокотехнологичного лечения на плечи благотворителей с момента "сейчас" до момента "навсегда" . Меня удивляет, что господин Носик то ли не видит этой разницы, то ли специально о ней умалчивает.
Кроме того, доступная высокотехнологичная медицинская помощь - это увеличение не только продолжительности жизни, но и степени ее активности. Учитывая, что прогресс в обществе идет не только в медицине, физические кондиции индивида становятся не столь критичны: работать на компьютере может и инвалид. Так что люди, получающие дорогостоящее лечение, выступают не только в роли получателя некой социальной помощи, но и в роли налогоплательщиков. Более того - именно вовлечение инвалидов в производительный труд и есть как метод реабилитации, так и один из наиболее эффективных способов помощи.
Пожалуй, самое крупное вранье , которое Антон Носик допустил в своей статье, это утверждение, что в России есть законодательные препятствия для детского трупного донорства. В соответствии с Федеральным законом от 21.11.2011 N 323-ФЗ (ред. от 13.07.2015, с изм. от 30.09.2015) "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", Статья 47, п.8 допускается изъятие органов у несовершеннолетнего с согласия его законного представителя. Причины, по которым в России нет детского трупного донорства, лежат за пределами правового поля, исправляются не законами, а просветительской работой с обществом. О каком донорстве можно говорить, если люди твердо уверены, что врачи не будут лечить их и их детей должным образом при согласии на посмертное изъятие органов? В громком скандале с гибелью таджикского мальчика Умарали чуть не первой идеей, выдвинутой его родней, была мысль что "у него изъяли органы".
И пока это так, в мутной воде будут ловить рыбку как благотворительные фонды, собирающие пожертвования на "Программу по пересадке органов за рубежом", так и медицинские посредники. Объем пожертвований озвучен выше, ну а дети, которые погибают из-за фактического отсутствия детского трупного донорства всего лишь издержки производства. Зачем, действительно, тратить государственные средства на развитие высокотехнологичной медицинской помощи внутри страны, если у нас есть такая хорошая благотворительность.
Заканчивается статья сравнением России с Индией - мол, даже индийские земледельцы понимают пользу благотворительности, неужели мы хуже. Хочу напомнить, что, во-первых, в России существует благотворительная организация, в которую переводят пожертвования жители той или иной местности для того, чтоб у них были хорошие дороги, детские сады и школы. Она называется "Муниципальный округ", а пожертвования - налогами. Более того, именно местные жители выбирают людей, распоряжающихся этими деньгами. Я правильно понимаю, что теперь предлагается скидываться два раза?
Во-вторых, Индия, приведенная в пример, не является социальным государством. На практике это значит, что если вам не повезло, вы бедны, у вас родился ребенок, требующий длительного и дорогостоящего лечения для сохранения жизни и его качества - вы можете рассчитывать только и исключительно на благотворительность. Если вам не помогут более успешные члены социума - ваш малыш умрет. Либо вы, обладая достаточным доходом, можете решить "а чего его лечить, дорого, сделаю нового, а этот родится в следующей жизни более здоровым", отказаться за ребенка от лечения лейкоза и пойти на вторую попытку. Уровень медицины, доступный бедному и богатому членам социума не сопоставим, бедный может рассчитывать только на неотложную помощь. Все остальное - либо за свой счет, либо за счет благотворителей. Когда же вы состаритесь, если ваши дети не смогут обеспечить вам уход в старости - вы пойдете побираться у ближайшего храма. Таковы реалии общества с сильной благотворительностью и слабыми государственными гарантиями. К счастью, в России родителям, ребенок которых родился с такими же патологиями, как у Дипака Пасвана не надо ни копить нужную сумму, ни искать благотворителей. Но это, как я понимаю, не надолго.
Когда заботой о сиротах занимаются религиозные организации - мы имеем Канаду и "сирот Дюплесси", которые несколько десятилетий не могут добиться признания себя жертвами систематического насилия со стороны католической церкви.
Сильные горизонтальные связи, апологетом которых выступил Антон Носик, при отсутствии социальных гарантий со стороны государства фактически означают, что человек не сможет выжить вне своего семейного клана. Единицы, кои есть в любом традиционном обществе - да, они прорвутся, пробьются и войдут в легенды. Для остальных социальный лифт под названием "собрать сумку, послать родню, поехать поступать в Москву", работавший все время существования СССР и, считай, 30 лет после, окажется закрыт навсегда. Если социальную помощь тебе будет оказывать клан - клан и будет диктовать, с кем тебе спать, за кого выходить замуж, сколько детей рожать и какого пола они должны быть, где работать и работать ли вообще, какое образование получать.
Неужели такое будущее может нравиться?
Может . Тому, кто планирует занять в этом обществе место попечителя при каком-нибудь благотворительном совете. Эти люди при подобном общественном устройстве всегда хорошо жили. Деревенский староста в посткрепостнической России, индийские деревенские старейшины, церковный совет в европейской католической глубинке… Нет, больших капиталов так не сколотишь, но стабильность будет, хватит и себе, и детям. И чем больше количество нуждающихся, чем стабильнее оно растет - тем больше нужно будет стимулировать общину собирать средства им в помощь.
Похоже, именно на это место и метят все апологеты укрепления горизонтальных связей и снижения степени участия государства в решении социальных проблем.
